Её плед прижимаешь сильнее к себе,
Чтобы запах её ощутить чуть по ближе.
Но реальность, увы, беспощадна к тебе
Свой топор вознесла ещё выше.

И казалось бы вот она рядом лежит.
Прикаснуться легко, не промажет незрячий.
Но дарован ей ранее тобою обед,
И все чувства свои под подушкой ты прячешь.

Свои чувства, любовь, нежный трепет в душе
Ты обязан топить в сером море забвенья.
Пока смерть, иль любовь, иль разлука на век
Не подарят нам благословенья.

Детёныш подрастает, скоро шесть.
Изба, конечно не хоромы, но жилище,
Где грелись завернувшись в один плед.
Было не тесно и хотелося быть по ближе.

Мы думали, что это на всегда.
О, как сейчас смеётся бесконечность.
Она, конечно, бесконечна, это да,
Но кто-то ластиком в ноль превратил рукой беспечной.

И вот, спустя такой приличный срок
Лежит в постеле не один, два разных континета.
Образовавшие между собой пролив,
Который шириною больше километра.

Один лежит и притворился спящим.
Молчит, надеется что вдруг
Случится чудо и конец ненастьям,
Мурашки пробегут с прикасновеньем нежных губ.

Второй закончил все вечерние дела.
Красивый маникюр, гитара и мытьё сынишки.
Тихонько лёг и что там в голове?
Не знаю я, я континент второй, ну тот что первый, что без книжки.

Каждый вечер в кровать, будто в поезде
Мы ложимся с разных сторон.
Пассажиры совсем не знакомые
Мы заходим в общий вагон.

Обменялись друг с другом взглядами,
Посмотрели вместе в окно.
Показали билет проводнице,
И уткнулся каждый в свой телефон.

А на утро стоим на вокзале,
Ритуально "Пока" говорим.
Снова жизнь пополам разделяет
Тот мирок, что в купе был един.

Разбегаемся каждый по своему,
Устремлённые тягостью дел.
Лишь один на миг остановится
И печально посмотрит ей в след.

Как считаешь, сколько нам осталось
До того, как выпрыгним в окно?
Полетим мы будто воронова пара
На людей внизу нам будет всёравно.

Радоваться будем мы восходу солнца.
Символу начала следущего дня.
И не меньше будем ждать его заката.
Ночь для сна лишь дряхлым старикам.

Будем мы лететь сквозь дождь и бурю,
Чувствуя друг друга кончиками крыл.
И нагоним время, что в пустую,
Тратили мы не жалея сил.

Наплюём на тех, кто снизу бродит,
Отравляя лишь себя и всё вокруг.
Их уже исправить невозможно.
Пусть хоть сдохнут под навесом тяжких мук.

Она порой мягка, порой жестокий демон,
Порой гранит или нежнее птичьего пера.
Она сильнее многих "с виду сильных",
Но выдаёт скатившаяся по щеке слеза.

Он любящий муж и отец, но тоже демон.
Бывает тоже нежным и жестоким в след.
Её любить готов до гробовой доски он,
Своими чувствами окутав в нежный плед.

Он каменный козёл, который
Любые горы перепрыгнет для неё.
И в голове лишь образ той, с которой
Ему моря и горы ни по чём.

Она пушистая рогатая овечка,
Но это с виду, только с виду, уж поверь.
От её взгляда даже соляной равнины
Могучий Эверест становится ровней.

Она умна и он не глуп
Быть может в этом и беда?
Чрезмерный ум там, где не нужно
Из мухи вырастит слона.

Она играет на гитаре
Он струны рвёт в её душе.
Она рассказвает о свободе
Он лишь сильней прильнул к её руке.

Прильнул, а в голове лишь только строчки,
Забытых современниками книг
"С любимыми не расставайтесь!"
"Всей кровью прорастайте в них!"

У меня есть давняя муза,
Что не даёт задремать.
Она вполне осязаема,
Умеет читать и писать.

Может сказать что-то приятное,
И с лёгкостью вынести мозг.
Но лучше уж быть Дон Кихотом на мельнице,
Чем сгинуть в толпе слабаков!